Хриплые вирусы мечтаний
9 авторских стихотворений
.
1
Холодом убийственной печали, Сердцем, что когда-то любило, Острыми, как лезвие, лучами Угасающего светила;
Шёпотом разрывая безмолвие, Шёпотом, срывающимся в крик, Вопрошаешь себя:
«В какой момент решил ты, Что разумом — молод, а душою — старик?»
«По какому праву судил о себе Как о человеке со стороны, человеке незнакомом?»
«Банальна мысль о твоей судьбе, Не отягчена философским изломом»
«Как не совестно тебе говорить, Что жизнь человека — пуста и напрасна? Когда ты уже перестанешь ныть?! Ты ведёшь себя безобразно!»
Возникая в тумане забытых идей, Воспоминание одно над другим вырастает:
«Прекращай уже мучать людей! Будто мне своих проблем не хватает!»
Задувая огонь осторожными взмахами, Стараясь не затушить, но так, чтоб никто не видел, Трясёшься, окутанный своими страхами…
«Жизнь еще свою не возненавидел?!»
Да и это ли жизнь, Когда стыдно за каждое слово?
(Хватит ныть!)
Горькое чувство отнюдь не ново…
Жгучая боль в груди закипает — Сердце эту боль ещё не забыло, Мозг думою тяжёлой могилу ему копает… Оно терпело долго, но не выдержало: взвыло…
Заплутавшей звездою тело моё покинуто, Она, кажется, нашла свой приют. Моя же душа всеми снова отринута… Что ж, мне неплохо и тут…
. .
2
Звон хрусталя врезается в череп, Резкий свет разъедает глаза. Хватит с меня истерик! Чувства мои — моя гроза.
В груди дыхание замирает: Душит меня моя тоска… Как мячом — сердцем моим кто-то играет, Сердцем, вырванным под страхом спускового крючка.
Синим пламенем адский огонь разгорается, Боль моя — моя тварь. Убить меня она не пытается… Может, жаль?
Смерти я уже давно не боюсь, Может, я — больцмановский мозг? Оставлю эту идею — позже над ней посмеюсь. От лица огня тает воск…
Зароюсь в догорающие угли… Тело моё душа ли покинет? Или, может, я уже умер? Может, бытие моё — моё наказание отныне?..
. . .
3
Скажи мне, друг, чего боишься ты? Предательств, искушений, суеты? Стрелы печали, за стрелой любви летящей, Пронзающей сердца и рушащей мечты?
Скажи, приятель, будь со мною честен, Что мог бы ты у бога попросить? Куда бы привела тебя златая нить? Туда ль, где был бы ты всегда уместен?
Ты на страданья обрекаешь сам себя… Почто ты мучаешь свою больную душу? Вериги тяжкие, едва ли не любя, Ты носишь, как доспех, — наружу!
Тщеславен ты, иль искренне не видишь Своих пороков шёлковую сеть? Себя ли неподдельно ненавидишь Или желаешь лишь внимание привлечь?
Молись не за себя и пояс затяни потуже! Тебе ль печалиться о собственных грехах? Ведь ты уже в аду — а дальше будет только хуже! Ты бестелесен. От тебя остался прах…
. . . .
4
РАНЬШЕ НАС
Вечно правый погибнет в сражении, Вечно трезвый утопится в море, Вечно старый убьёт все сомнения И удавится, сгинув в просторе.
Кого же считать за покинутых страхом? Кого казнить за убитую душу? Быть вечно усопшим, иль быть чьим-то прахом? На слёзы кого уповать? Когда хуже: С собой говорить или с нравственным мраком?
Кого проклинать за мнимую трезвость? Кого утопить за старость в почёте?
Ведь тот, кому нужен лишь повод для мести, Во имя святой и низвергнутой чести Сомненья оставив, растаял в полёте И, с пьяного горя зарезавши ревность, Покинул просторы резко и резво.
Убийца и мученик вечно живущий Без мысли о страждущих истинно судит. Но может ли тот быть в прощении сущим, Который себя к искушенью принудил?
В изгнаньи погиб вечно правый и трезвый, Прощанье увидев в своём отражении. Он путь свой обратный лихо отрезал И смысл нашёл в расщепляющем мщении.
И, вечно душой умирающий, старец — Он создал потеху в застывшем мгновении. Потрёпанный, блёклый, истёршийся глянец Застыл навсегда в безутешном забвении.
. . . . .
5
ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ
Проснувшись от хрипа иссохшей души, Покидая пространство, повернуть время вспять. Увидев солнце, молитвенно стоять — Здание спятившего страха рушить. И, расставаясь с миром, себя лишь слушать.
Перелётные птицы, Ветра гул. Крылья шумят как песок по бетону. Стёртые лица. Огонь полыхнул У вечного пламени — тихие стоны.
Различая по свету время дня, Раздражаясь, себя накалить до предела. Под семью замками бурлящее сердце храня, Заменить утраченное новоделом.
Пробудившись, почуять истошный крик, Неслышимый под раскатами грома. Изумиться — узреть святейший лик: Невидимый, странный, вечно новый.
Окропив тайно сердце кипящей кровью, Подавиться осколком самолюбования. Изнутри разорвав уставшие чресла, Испустить дух по собственному желанию.
. . . . . .
6
Спускайся по моей реке, Дыши, лети ветрам навстречу! По недописанной строке Прощаясь с тем, что искалечил.
Ищи в негодовании смех Звенящий, сыплющийся градом. Знай, друг: я — не один из тех Людей, что вечно будут рядом.
Постой! Всего лишь парой слов Закончи мысль последней песни. И ты найдёшь приют и кров, И исцеление от болезни.
. . . . . . .
7
Сознание в клетках Разрывается. Благодать измождённая В муках корчится. В котле вечной жизни Пламя кипит Леденящее. Молекула, приведённая к жизни, Трепеща, пробивается В вихрь.
Вирусом новых идей Облагороженная, Старостью прежних забот Убиенная, О, Матерь богов, Блаженная, Исцели мрак очей!
Ожесточённая, Страхом смятения питающаяся, Узри печаль! Песнью проклинающая род живых, По подобию созданных Твоей плоти, Твоей веры, Твоего упования и отчаяния в сердцах ищущих, Узри печаль!
Век прошедший, Кровью смазанный, Расплетённый Тысячелетней битвой. Украденный отступничеством Религии. Беса. Демона. Дьявола. Отрекись!
Ad Astra!
Восклицание высших.
Ad Astra!
Восклицание порочных.
Ad Astra!
В ярости познания.
Ad Astra!
Удаление, истощение, исчезание…
Кормящая грудью Миллиарды и миллиарды и миллиарды, Просящая дани Благодеяния, Заступница ушедших, падших, несведущих, Прорицательница прошлого, Воспоминания берегущая…
Слава тебе!
Сотворение? Сотворение? Сотворение? Сотворение?!
Слава, о, благородная! Слава, о, поражённая! Породившая и породнившая, Слава!
Творение предвещанное, Творение утраченное, Оракулом упроченное… Гори! Гори! Гори!!!
О, дарующая! О, ранящая! О! Вечная! Исчезни!
Сотворённое —
ГОРИ!
. . . . . . . .
8
ТЫ
Исчезают в печали последние звёзды, Пропадает под снегом звенящий январь. Из окна моей спальни, в отражении лунном Я увидел, как души уносятся вдаль.
Убиенный рассветом, ты стоял одиноко, Разрезая кинжалом непокорную плоть. Ты шептал отстранённо: «Кровью — око за око», Продолжая ножами своё тело колоть.
Я увидел в глазах твоих ярость и похоть. Я почувствовал в воздухе дремлющий гнев. Ты стоял неподвижно, ломая свой локоть. Ты рычал исступлённо, словно раненый лев.
И мне не было жалко. И мне не было тошно. Я не видел ни слёз, ни дыхания. Всерьёз Я спросил его: «Кто ты?» — Но он не ответил. Он охвачен был тучей непонятых грёз.
Я в мечтах отвернулся — и увидел лишь сумрак. Я хотел лишь очнуться, я желал пустоты. И я чувствовал ясно, что ты исчезаешь: Неизвестный, таинственный, тлеющий ты.
Не успел попрощаться. Не успел удивиться. Устрашиться чужих ощущений — не мог. Я рыдал в своей спальне, омывая слезами Груды призрачных, тихих, не сказанных строк.
. . . . . . . . .
9
Место в мире Исчезает Когда гаснет вечное светило
