Журнал «Антиква» № 1
Слово соучредителя и главного редактора Мити Харшака: «Честные старые вещи, впитавшие время, обладают для меня особой притягательностью. В меньшей степени я озабочен их материальной стоимостью, для меня важны их энергетика и истории, которые они могут рассказать. Будь то мебель, старые книги, часы или старый штопор, я считаю, что вещи должны продолжать жить своей жизнью, использоваться, а не служить музейными экспонатами в доме коллекционера. Как любой дом постепенно ветшает и разрушается без жильцов, так и старой книге нужны прикосновения человеческих рук, а штопор должен периодически вытаскивать пробку из бутылки доброго вина. Держать живую историю на кончиках пальцев, слышать, что рассказывает тебе предмет о своем прошлом, — это счастье, с которым мало что может сравниться».
Один из главных героев номера — известнейший российский адвокат и коллекционер Александр Добровинский: «Собирая вещи, я никогда не задумывался о том, сколько они стоят. Но наступал тот день, когда из отдельных вещей складывалась коллекция. Иногда бывало, что коллекция переполняла меня, выходила за какие-то рамки — я понимал, что нельзя собрать все на свете, уставал от вещей. И несколько серьезных коллекций в своей жизни я продал. И продал, конечно, с огромной маржой по сравнению с покупкой. Мне удавалось практически каждый раз каким-то образом предвидеть то, что будет цениться и быть модным спустя какое-то время».
Далее представляем вашему вниманию интервью еще одного из героев российского собирательства. Кирилл Игнатьев — бизнесмен, инвестор, председатель совета директоров группы компаний «Русские инвестиции», человек глубоких энциклопедических знаний и увлеченный собиратель рассказал «Антикве» о своей коллекции и исторических реставрационных проектах: «Мой интерес сконцентрировался на предметах русского классицизма — я выбрал для себя идеологему, что период с конца правления Екатерины II по конец правления Александра I был золотым веком российской истории. Тогда Россия постепенно приобретала лидирующие позиции в Европе и, соответственно, в мире. Россия одержала победу в войне с Наполеоном. В то время в Россию приезжали работать исключительно талантливые архитекторы из Европы».
Взгляд профессионала на российский антикварный рынок и торги по Русскому искусству в интервью генерального директора «Сотбис — Россия и СНГ» Михаила Каменского: «Есть люди, которые не имеют никаких коллекционерских амбиций, которые просто вкладывают деньги потому что видят, что искусство постоянно дорожает. И, если вы купили не подделку, а подлинную вещь хорошего качества известного художника, то она точно не подешевеет. В отличие от фондовых бумаг, искусство не превратится в ничто по воле какого-нибудь мерзавца политика. Но известно, что самые лучшие инвестиции — это системная покупка того, что тебе нравится. И тогда совокупность отобранных, калиброванных работ приобретает дополнительную стоимость за счет своей массы, появляется дополнительный бонус».
На страницах первого номера мы представляем трио петербургских антикварных салонов: «Гармония», «Серебрянный век» и «Трианон» — бизнес основателя фирмы «Петербургский антиквар» Михаила Суслова, по уважительным отзывам его коллег, прочно занимает первую строчку на санкт-петербургской антикварной сцене. На вопросы ответил Михаил Суслов и эксперт, директор салона «Трианон» Александр Губанов: «Какое-то время назад все покупали вещи эпохи Наполеона III, сейчас предпочтения сместились в сторону ар-деко. Зато русский ампир всегда стабильно пользуется высоким спросом».
Редакция «Антиквы» отнюдь не в теории увлечена винной темой. Для того, чтобы получить профессиональный комментарий о коллекционировании вина и винных инвестициях мы обратились к известному предпринимателю Евгению Чичваркину, чей лондонский магазин «Гедонизм» за очень короткое время стал одним из самых известных в мире винных бутиков. «Сложный поиск — это наша специализация. Например, был запрос на виски Macallan 1947 года — покупатель очень активно просил ко дню рождения. Еще недавно искали вино Recioto 1983 года. Block 42 Penfolds опять искали, потому что все распродали и оно мало где осталось. Коньяк Louis XIII Rare cask из этого же списка редкостей — тоже под заказ мучились, искали по всему миру».
Об истоках и бытовании собственной коллекции искусства, «файн-арте» и «лебединой живописи», подарках и находках рассказывает знаменитый художник и коллекционер Александр Флоренский: «Курьезы случались — однажды я нашел на помойке около своей мастерской холст Александра Арефьева. Звучит малоправдоподобно, тем более что у Арефьева вообще холстов мало, все больше графика, но тем не менее это факт. Впрочем, холст был поздний, из не любимого мной периода, и я его с чистой совестью уступил коллекционеру Льву Борисовичу Каценельсону за 50 рублей (дело было в 1980-х годах, и такая сумма меня очень даже устраивала)»
Далее редактор «Антиквы» — известный галерист и коллекционер Павел Ульянов рассказывает о своей коллекции и практике собирательства классики финского дизайна: «Совет: не покупайте на барахолках предметы стоимостью дороже пятисот евро и те вещи, с которыми вы не знакомы. Вероятность ошибки крайне велика — это может быть менее ценный производитель, другого времени, да и вообще компиляция выданная за малоизвестный прототип».
Книжная тема представлена исследованием трех знаменитых учебников конца XVIII века — «Новый Виньола», «Рассуждение о перспективе» и «Основы рисунка». Эти знаменитые книги российского художественного просвещения собрались вместе в одной частной коллекции. «Архитектура вообще была тогда в большой моде (примерно как сейчас урбанистика): Екатерина II, а затем и Павел I уделяли строительству не меньше внимания, чем законотворчеству, столь же заинтересованы были знатные заказчики, некоторые из них, как, например, княгиня Дашкова, сами выступали в роли зодчих. Знание основ архитектуры было необходимо, чтобы считаться мало-мальски образованным человеком».
Не проходит «Антиква» и мимо темы коллекционирования техники. В первом номере Рассказ Ивана Ишуткина о его коллекции мотоциклов: «Наивысшей стоимостью обладают объекты сохраненные, не требующие реставрации, более или менее комнатного хранения. Но это самородки, изумруды, попадаются они и достаются редко. В моей коллекции из полусотни мотоциклов таких изумрудов всего два: мотоцикл „Красный Октябрь“ с нулевым пробегом и мотоцикл Indian 1916 года. Все остальные машины надо было делать».
Далее о своем собрании предметов, в котором еще далеко не все экспонаты атрибутированы по функции, рассказывает известный российский дизайнер Стас Жицкий: «Плакать об ушедшей эпохе глуповато, но и забывать эти вещи только потому, что они сегодня никому не нужны, тоже нечестно. Поэтому я хожу на блошиные рынки и озадачиваю продавцов вопросом: — А нет ли у вас таких штуковин, про которые вы и сами не знаете, что это такие за штуковины? Иной раз продавцы говорят мне: — Вот, гляди, есть какая-то хрень, а для чего она — кто ее знает… Старинная, бери за 100 евро. На что я резонно возражаю: — Чёй-то 100 евро за то, сам не знаешь за что? Даю тридцатник и забираю, о’кей? Как правило, забираю». Кстати, именно предмет из его коллекции — «портежюп», украсил собой обложку нашего журнала.
О судьбе увлечения или об истории бытования и коллекционирования охотничьего огнестрельного оружия рассказывает наш эксперт и коллекционер Ники Лоранс: «К концу XX — началу XXI века ситуация с коллекционированием охотничьего оружия в Росии некоторым образом улучшилась. Хотя и сейчас существуют проблемы. Большие пробелы в законодательстве позволяют надзорным органам по-разному трактовать юридические акты. Таможня ощетинивается запретами и беспредельными поборами. На фоне спокойной жизни западных коллег с их идиллическим общением на аукционах и выставках существование российского коллекционера оружия представляется весьма сложным и приближенным к боевой обстановке».
Далее Ники Лоранс представляет крупнейшую в России частную коллекцию военного и гражданского холодного оружия XVIII–XIX веков. Наш эксперт встретился с известнейшим собирателем Александром Лютовым. Два коллекционера-«оружейника» беседуют об удивительных находках и истории холодного оружия: «Среди профессионалов тоже есть подходы, которые для меня неприемлемы. К примеру, весьма распространенное заявление: „А я приобретаю только вещи без следов эксплуатации“. Да, очень редко попадаются и такие. А нормальная историческая вещь должна нести на себе следы бытования, без этого никак. Да и что это за шпага без следов схватки, дуэли?»
Но не только предметы, сделанные руками человека служат объектом собирательства. Известный петербургский график Валерий Гриковский оказался еще и увлеченным коллекционером жуков! В его собрании более трех тысяч насекомых. «Мой любимый момент в коллекционировании, когда жук, пройдя все стадии от лова до расправки лапок и усиков, наконец обретает свое имя. Когда я понимаю, что его зовут, скажем, Monochamus urussovi — черный пихтовый усач — и он четко становится на свое место в коробочке, меня охватывает ощущение тотальной гармонии, мирового порядка. Я ловил и сохранял его не просто так, а для того, чтобы он занял свое место».
Санкт-Петербург богат не только признанными государственными музеями. Частные музеи обладают подчас удивительными коллекциями. «Антиква» будет в каждом номере рассказывать о таких собраниях. В первом номере о Музее истории фотографии рассказывает один из его основателей Дмитрий Шнеерсон: «У меня уже были собраны пара тысяч фотографий, и имелось помещение, где впоследствии и возник музей. К этому моменту уже появились кое-какие свободные средства, которые позволяли не только пополнять собрание, но и финансировать содержание музея. Задачей-минимум было организовать его так, чтобы отцам-основателям не пойти по миру».
И завершает номер интервью с владелицей частного музея парфюмерии Элиной Арсеньевой: «Специфика в том, что ароматы рано или поздно портятся, поэтому их собирать с целью хранения не имеет смысла. Духи создают для носа, а не для запертого шкафа. Стандартный рекомендованный срок хранения духов — три года. Поэтому сохранные ароматы столетней давности — большая редкость. Каждый экспонат может умереть в любой момент. Они не любят света, жары, перевозки и пересылки. Они капризны и непредсказуемы».
А вот так выглядит весь номер целиком.
