Коллективные мифы «Октября» Эйзенштейна. Лекция и выставка.
Фестиваль библиотеки имени В. Маяковского к 129-летию Владимира Маяковского «НАТЕ». 24 июля 2022. Лекция: Коллективные мифы «Октября» Эйзенштейна.
Рассказ основан на исследовании, выполненном в рамках выставочного проекта в Государственном Эрмитаже (2017 год). Куратор и автор исследования — Ксения Малич.
Фильм С. М. Эйзенштейна и Г. В. Александрова «Октябрь», был снят в 1927 году к десятилетию октябрьского переворота. Трудно переоценить значение этой киноленты не только для истории мирового кинематографа, но и для нашей коллективной памяти о революции. Хотя, как известно, не смотря на возможность работать в исторических интерьерах и тщательно собранные воспоминания участников событий 25–26 октября 1917 года, многие знаменитые эпизоды были придуманы и с режиссированы Эйзенштейном. Зимний дворец произвел на авторов фильма настолько сильное впечатление, что они практически полностью пересмотрели изначальный сценарий. Фильм и архивные материалы дают возможность поговорить о том, какие залы и дворцовые интерьеры попали в фильм «Октябрь», и есть ли шанс отделить вымысел от правды.
В марте 1927 года режиссеры Сергей Эйзенштейн и Григорий Александров приехали в Ленинград и приступили к осмотру мест съемок. Эйзенштейн восторженно писал: «Зимний в разрезе — необычайно богатый кинематографический материал… Комнаты прислуги. Электрическая станция. Винные погреба… какие крыши! Какие чердаки!»
Не смотря на возможность работать в исторических интерьерах и тщательно собранные воспоминания участников событий, многие знаменитые эпизоды были Эйзенштейном придуманы, а некоторые исторические факты наоборот исчезли.
Самые яркие впечатления были связаны с посещением Зимнего дворца. Удалось установить окно подвала со стороны Зимней канавки, в которое, по утверждению консультантов, проникли первые агитаторы, посмотреть во дворце не только уцелевшие интерьеры, но и хозяйственные помещения: подвалы, чердаки. Эйзенштейн сразу обратил внимание на безграничный художественный ресурс, открывшийся перед съемочной группой: «Зимний в разрезе — необычайно богатый кинема- тографический материал. Целый Мюр и Мерилиз13. Низы. Подвалы. Отопление. Комнаты прислуги. Электрическая станция. Винные погреба. Парадные приемные помещения. Личные комнаты, затем чердаки и крыши. Но какие крыши! Какие чердаки! Одна спальня чего стоит: 300 икон и 200 фарфоровых пасхальных яиц. Рябит в глазах. Спальня, которую бы современник психически не перенес. Она невыносима. Невообразимо, чтобы на 3-ем этаже помещались коровы Фрейлин, а ниже этажами — истопники — пещерные люди, отапливающие этих коров»
В архиве режиссера сохранилось множество заме- ток о Зимнем дворце. Записи сделаны порой на случайных обрывках бумаги, в эмоциональном порыве, чтобы успеть зафиксировать, сохранить многочисленные идеи. Позже «Октябрь» критиковали за то, что основное место действия из Смольного, Кронштадта пере- несено именно в Зимний дворец. Более того, Эйзенштейна упрекали за чрезмерное, порой почти болезненное внимание к вещам, используемым в качестве ярких метафор. Революционная система интеллектуального кино, ко- торую развивал Эйзенштейн, была основана на принципе ассоциативного быстрого монтажа. Фраза выстраивалась в ходе стремительной смены крупных планов, подводя зрите- ля к определенному выводу, яркой эмоциональной реакции. Керенский — Бонапарт — узурпация власти. Хрустальный графин — навершие в виде короны — попытки реставрации монархии. Батальон ударниц — «Вечная весна» Родена и ан- тичные статуи — «wrong women in the wrong place».
