Император Максимилиан I со своей семьей
Групповой портрет Бернхарда Штригеля «Семья кайзера Максимилиана I», созданный после 1515 года, — выверенное заявление о династическом величии. Здесь каждый взгляд, жест и драгоценная деталь одежды свидетельствуют о политической программе Габсбургов. Император в красном, словно символе власти и крови, удерживает семью единой, его рука лежит на плече внука, а взгляд направлен в сторону сына как знаки преемственности. Лицо каждого написано с портретной точностью, но их сцепляет не столько психологическая связь, сколько идея вечного порядка, утвержденного властью.
Бернхард Штригель — немецкий портретист и исторический живописец, представитель Швабской школы живописи и направления немецкого Ренессанса. Он пользовался большим расположением императора Максимилиана I, на службе у которого работал, неоднократно посещая Аугсбург, Инсбрук и Вену.
Своеобразным манифестом власти Габсбургов стал портрет «Император Максимилиан I со своей семьей», написанный Штригелем после 1515 года (скорее всего, в 1516–1520 годах) накануне заката эпохи правителя. Картина изображает Габсбурга Максимилиана I, императора Священной Римской Империи, со своей семьей. Император в богато подбитом красным мантии камзоле и шляпе с широкими полями занимает левую часть композиции и доминирует над сценой. Он смотрит на своего преемника и сына — Филиппа Красивого, будущего короля Кастилии и Леона, герцога Бургундии. Рядом — жена и внуки, ювелирно вписанные в узкое пространство. Справа от Филиппа стоит Мария Богатая, герцогиня Бургундская, первая жена Максимилиана. За столом сидят три внука Максимилиана. Слева — Фердинанд I, будущий король Богемии и Венгрии, император Священной Римской империи. Рядом с ним, в центре, сидит Карл V, будущий король Испании, император Священной Римской империи. Справа — внучка Мария Австрийская, жена короля Луи II Венгерского.
Лица моделей индивидуализированы, но подчинены общему ритуальному спокойствию. Взгляды направлены в разные стороны — создается впечатление одновременно камерной интимности и официальной сдержанности. Украшения, меха, золотые цепи и надписи на фоне не только демонстрируют богатство, но и утверждают легитимность. Каждая фигура подписана: это визуальная родословная, превращенная в образ рода и власти. Надписи придают портретам еще одно смысловое измерение: они считывают фигур как членов семьи Марии Клеофы, которая с начала XV века почиталась как одна из сестер Девы Марии.
Фон, разделенный стеной и видом на идеализированный пейзаж с горными вершинами и рекой, усиливает символику господства над землей и народами. Это не просто интерьер — это пространство власти, подчеркивающее замкнутость клана и в то же время его притязания на универсализм. Даже при неподвижности композиций чувствуется скрытое напряжение эпохи, когда Габсбурги строили империю через династические браки и договоры.
Бернхард Штригель мастерски соединяет портретную правду — с характерными чертами лица — и церемониальную условность. Это портрет не про чувства, а про власть. Но в едва заметных жестах рук, мягкости светотени есть и человечность, позволяющая взглянуть за фасад императорского великолепия и увидеть людей, скованных ролями и долгом.
Автор текста: Майкл Арутюнян
