«Наш Коновницын смелый»
Генерал-лейтенант Петр Петрович Коновницын (9 октября 1764 — 9 сентября 1822) в Бородинской битве получил контузию. Месяцем ранее при обороне Смоленска командир 3‑й пехотной дивизии был ранен в правую руку. В битве под Лютценом в 1813 году пуля прошила его левую ногу ниже колена. В те славные годы высшие офицеры не отсиживались на командных пунктах в ста километрах от передовой. Только в Бородинской битве, продолжавшейся 12 часов, погибли 4 русских и 12 французских генералов.
П. А. Ле Бо по оригиналу Ноде. Битва у Москвы-реки 7 сентября 1812 года. 1813
С первых дней кампании 1812 года Коновницын демонстрировал умение руководить войсками и личную отвагу. Его дивизия, входившая в корпус генерала Николая Алексеевича Тучкова, считалась одной из лучших в русской армии и удостоилась особой похвалы императора Александра I по итогам майского смотра войск.
А. Адам. Сражение за Смоленск 18 августа 1812 года. 1820
В июле Третья пехотная сдержала натиск отборных наполеоновских подразделений во главе с Иоахимом Мюратом и Евгением Богарне, в августе отчаянно обороняла Смоленск, а затем в арьергарде прикрывала отход всей армии. Федор Николаевич Глинка в своих «Письмах русского офицера» нарисовал запоминающийся образ Коновницына, который в момент жаркой схватки с французской кавалерией, разъезжал «перед рядами русских на скромной лошадке. На нем была серая шинель, довольно потертая, небрежно подпоясанная шарфом, а из-под форменной шляпы виднелся спальный колпак. Его лицо спокойное и лета, давно преступившие за черту средних, показывали человека холодным. Но под этою мнимою холодностию таилось много жизни и теплоты. Много было храбрости под истертой шинелью и ума здравого, дельного, распорядительного — под запыленным спальным колпаком».
Его лицо спокойное и лета, давно преступившие за черту средних, показывали человека холодным. Но под этою мнимою холодностию таилось много жизни и теплоты.
В Бородинском сражении по плану Кутузова дивизии Коновницына в составе корпуса Тучкова поручалась оборона Старой Смоленской дороги. Однако замысел Наполеона, обрушившего всю мощь своего удара на левый фланг русской армии, внес свои коррективы в ход битвы: пехотинцев пришлось спешно перебрасывать на помощь войскам Петра Ивановича Багратиона. Солдаты Коновницына выбили французов с укреплений у деревни Семеновской, которые противник захватил в результате четвертой по счету атаки. После ранения князя Багратиона Коновницын временно взял на себя командование 2‑й армией и отвел войска за Семеновский овраг, где быстро организовал новую линию обороны. От 3‑й пехотной дивизии после битвы осталось в строю едва ли 1000 человек, сам генерал был дважды контужен.
Петер Гесс. Бородинское сражение. 1843.
(В центре картины на коне генерал Петр Петрович Коновницын, рядом раненый генерал Петр Иванович Багратион)
Будучи кротким и доброжелательным человеком в обычной жизни, Коновницын преображался в гуще кровавого боя. Это отмечали не только сослуживцы генерала, но и поэт Василий Андреевич Жуковский, посвятивший ему в стихотворении «Певец во стане русских воинов» (1813) следующие строки:
Хвала тебе, славян любовь, Наш Коновницын смелый!.. Ничто ему толпы врагов, Ничто мечи и стрелы; Пред ним, за ним перун гремит, И пышет пламень боя… Он весел, он на гибель зрит С спокойствием героя; Себя забыл… одним врагам Готовит истребленье; Пример и ратным и вождям И смелым удивленье.
За отличие в Бородинском сражении Коновницын был награжден декорированной алмазами золотой шпагой с надписью «За храбрость». Впоследствии золото со шпаги пошло на изготовление ризы иконы Казанской Божьей Матери, установленной у захоронения Петра Петровича и его жены в церкви имения Кярово.
Ф. Ф. Шуберт. Топографическая карта Санкт-Петербургской губернии 1834 года. Фрагмент
Имение Кярово в 9 километрах от города Гдова досталось Коновницыну в качестве приданого его супруги Анны Ивановны Корсаковой.
Генерал провел в имении всего несколько лет на рубеже XVIII и XIX веков, после того как попал в опалу у императора Павла I. Жилое строение было скромным: денег на содержание большого дома семье не хватало. После победы над Наполеоном генералу в Кярово пожить уже не удалось: сначала он лечился от ран, а затем был занят на важных должностях в Петербурге — военного министра, директора Пажеского и кадетских корпусов.
После победы над Наполеоном генерал был занят на важных должностях в Петербурге — военного министра, директора Пажеского и кадетских корпусов.
После его смерти в 1822 году деревянный особняк перешел в собственность вдовы и детей, а в 1920‑е годы был разобран и перевезен в Гдов, где в нем разместили райисполком и другие советские учреждения.
До наших времен из усадебных зданий дошла лишь каменная Покровская церковь с сохранившимися захоронениями Коновницыных и небольшой погост рядом с ней.