Работая над концепцией благоустройства канала Бурджар, я обращаюсь к двум ключевым уровням понимания пространства — архетипам и прототипам. Они помогают увидеть территорию не как нейтральный участок города, а как место с глубоким культурным, природным и функциональным смыслом. Эти два понятия позволяют понять, какие идеи формируют идентичность канала и какой логике должен следовать будущий проект.
[118] Бозсу после благоустройства, 2025 г.
Архетип задаёт смысл, прототип показывает его первое воплощение, а вместе они формируют основу для проектного мышления. Через них можно увидеть глубинную логику места, понять, что стоит сохранять, что — переосмысливать, а что — развивать, чтобы будущая среда не противоречила духу территории, а продолжала его.
Архетипы
Архетип — это наиболее глубокий уровень. Это не форма и не чертёж, а первообраз, стоящая за ним идея: берег как линия движения, вода как источник жизни, тень как укрытие в жарком климате, пространство вдоль русла как естественная сцена городской жизни. Архетипы не принадлежат конкретной эпохе — они существуют всегда, определяя то, как человек воспринимает пространство и почему стремится к воде. В случае с Бурджаром архетипические смыслы особенно сильны: вода здесь не просто инфраструктура, а носитель культурной памяти, источник прохлады, природная ось городской структуры.
3 архетипа
1. Архетип «Жизнь у воды» — вода как центр человеческой деятельности, жизни, встреч. 2. Архетип «Путь вдоль воды» — движение вдоль берега, маршруты, соединение пространств. 3. Архетип «Приют и тень у воды» — желание человека искать прохладу, созерцание, уединение.
Жизнь у воды
Архетип «Жизнь у воды» отражает глубинную, устойчивую во времени человеческую потребность быть рядом с природным источником. Вода всегда выступала осью, вокруг которой формировались поселения, хозяйственные практики, повседневные маршруты и коллективные привычки. В контексте Ташкента этот архетип особенно выражен: исторические каналы, арыки и анхоры становились не только инженерной системой орошения, но и пространством общения, отдыха, бытовых действий и сезонных ритуалов. Здесь вода была не абстрактным ресурсом, а живым участником городской жизни.
[119][120] Киргизский посёлок, Ташкент, 1910 г.
Этот архетип продолжает работать и сегодня, несмотря на физическую изоляцию каналов, бетонирование берегов и утрату прямого контакта человека с водой. Сам факт присутствия водного потока в плотной городской ткани сохраняет потенциал для формирования новых форм городской активности — от прогулок и созерцания до экологичного охлаждения и восстановления климатического комфорта. Вода остаётся тем элементом, который способен возвращать место к его исходному ритму и создавать естественные точки притяжения.
[121] В. Белоусов, Ц. Рысс, В. Калмыков «К вопросу о социалистическом расселении в Киргизской АССР. Труды Киргизской комплексной экспедиции». Издательство Академиии наук, 1935.
[122] Алла Гажаева, Жизнь у воды, начало XX в.
Приют и тень у воды
Архетип «Приют и тень у воды» связан с давней человеческой потребностью искать прохладу, укрытие и возможность восстановиться в условиях жаркого климата. Для Ташкента эта тема особенно значима: высокая солнечная радиация, сухой воздух и длительные летние периоды жары формируют устойчивую традицию поиска тенистых мест вдоль каналов и арыков. Тень деревьев, близость воды и ощущение уединения всегда были частью повседневной городской жизни — от коротких остановок на маршруте до сезонного отдыха в прохладных уголках у русел.
[123] Ташкент, начало XX в.
[124] Ташкент, начало XX в.
На Бурджаре этот архетип проявляется через память о местах, где густая зелень, перепады рельефа и близость воды создавали естественный приют от городского зноя. Даже сейчас, несмотря на инженерные работы и утрату части природных качеств, сохраняется спрос на такие пространства: люди интуитивно тянутся к тенистым участкам, где вода ощущается ближе и создаёт локальный микроклимат. Эта потребность не исчезла, а лишь стала более острой на фоне урбанизации и сокращения зеленых зон.
[125] Ташкент, конец XX в.
Путь вдоль воды
Архетип «Путь вдоль воды» восходит к базовой человеческой практике следовать за руслом — будь то для перемещения, ориентации в пространстве или повседневных нужд. Вода исторически формировала маршруты: тропы тянулись вдоль арыков, каналы становились естественными ориентирами, а прогулки у воды — частью городского опыта. Линейность русла задавала логику движения, помогала считывать город и связывала разрозненные кварталы в единую ткань.
[126] Добывание песка из канала Салар, начало XX в.
Для Ташкента этот архетип особенно характерен. И в дореволюционный период, и в советские десятилетия вдоль ручьев и каналов формировались маршруты, где соединялись повседневные функции, отдых, тень и социальная жизнь. На Бурджаре эта логика была когда-то ощутимой: рельеф, деревья и визуальная перспектива русла задавали направление движения, а сам канал работал как негласная ось, вдоль которой город постепенно развивался.
[127] Водопой на канале Салар, начало XX в.
Сегодня этот архетип оказывается нарушенным — водный поток остаётся видимым, но маршрут вдоль него не связан, прерывается, местами вовсе недоступен. Однако сама идея линейного пути никуда не исчезла. Напротив, она становится одним из ключевых ресурсов территории: люди по-прежнему стремятся идти вдоль воды, даже если для этого приходится искать обходы, обходить заборы или двигаться по обочинам дорог.
Прототип — Арык
Прототип — это первое материальное воплощение этих смыслов в конкретных исторических условиях. Для Ташкента таким воплощением стали арыки и анхоры — традиционные инженерные системы, благодаря которым город мог существовать в суровом климате. Это были не только каналы для воды, но и социальные пространства, вокруг которых формировалась жизнь. Прототипы показывают, как пространство работало «вживую»: как люди взаимодействовали с водой, как регулировали её использование, как строили маршруты и создавали тень. Сегодня эти инженерные решения нельзя переносить напрямую, но важно понять, какую идею они выражали — доступность воды, непрерывность маршрутов, связь человека с руслом.
[128] Арык в махалле, Ташкент, XX в.
Засушливый климат Средней Азии всегда делал воду главным условием выживания, земледелия и формирования поселений. На территориях, где крупные реки не проходили рядом с жилыми массивами, потребность в стабильном водоснабжении привела к появлению особой инженерной традиции — системы арыков. Она сформировалась несколько тысячелетий назад и стала фундаментом городской гидротехники региона.
[129] Арык, Ташкент, XX в.
Арык — это небольшой открытый оросительный канал, по которому вода подавалась из естественного водотока (соя) в сторону населённых территорий. Более крупный магистральный канал, забирающий воду непосредственно у природного источника, назывался анхор — он был «питающей артерией», от которой расходилась сеть малых арыков, доходивших до махаллей, улиц и жилых дворов.
[130] Алла Гажаева, Жизнь у воды, начало XX в.
Работа арыковой сети держалась на строгих правилах. Чистоту каналов жители поддерживали совместно, поскольку загрязнение воды означало утрату ресурса для всей общины. Полив осуществлялся по установленному расписанию, согласованному между соседями, что формировало уникальную культуру коллективного управления водой. Вода в арык никогда не подавалась бесконтрольно — её распределение регулировалось специальными водоразборными узлами и мерниками, часть которых сохранилась в некоторых городах региона.
[131] Ташкент, XX в.
[132] Арык в махалле, XX в.
[133] Ташкент, XX в.
Эта система обеспечивала не только полив, но и бытовые потребности — приготовление пищи, гигиену, ремёсла. Для городов с жарким климатом арыки выполняли ещё одну важную функцию: они локально снижали температуру воздуха, создавая тенистые, прохладные зоны вдоль русел.
Эта система стала прообразом современной городской инфраструктуры: сегодня воду распределяют трубы и насосные станции, но сама логика — непрерывное движение, открытость, связь с ландшафтом и социальный ритуал совместного пользования — берёт начало именно из арыков.
[134][135][136] Арык, 1970-е гг.
В контексте моего проекта арык является прототипом — исходной материальной формой, в которой впервые проявились ключевые принципы взаимодействия человека, воды и городской среды. Через арык становится понятной историческая модель того, как вода была вплетена в жизнь Ташкента: не как декоративный элемент, а как часть быта, климата и культурной памяти. Канал Бурджар, как и другие городские водные артерии, наследует не только гидротехнический принцип этой системы, но и её смысловую глубину — открытость, доступность и важность для повседневной городской жизни.
Аналоги
Аналоги — это современные реализованные проекты, в которых схожие территориальные и климатические условия были успешно преобразованы в устойчивые и комфортные городские пространства. Они показывают, как вода может стать структурообразующим элементом среды, а набережная — непрерывным маршрутом, местом отдыха и экологическим коридором. Изучение таких примеров важно не для прямого копирования решений, а для понимания того, какие принципы работают в условиях жаркого климата, высокой пешеходной нагрузки, необходимости тени, доступа к воде и защиты береговой линии. Аналоги позволяют увидеть диапазон возможных подходов и дают ориентиры для формирования собственной концепции благоустройства Бурджара, сохраняя уважение к местному контексту и духу места.
Cheonggyecheon Stream (Сеул)
Проект восстановления русла Чхонгечхон стал одним из наиболее значимых примеров преобразования городской среды в Азии. В начале 2000-х участок реки, долгие годы скрытый под автомагистралью, был раскрыт, очищен и превращён в протяжённый пешеходный ландшафтный парк.
[137] Cheonggyecheon Stream
Сегодня Чхонгечхон — это 10-километровая зелёная линейная долина, проходящая через центр Сеула, где природные и инженерные решения работают совместно: русло стабилизировано, вода регулярно фильтруется, вдоль берегов создана развитая система маршрутов и мест отдыха.
[138] Cheonggyecheon Stream, 2020-е гг.
Проект позволил снизить температуру воздуха в прилегающих кварталах, открыть горожанам доступ к воде и сформировать новую городскую ось, ставшую точкой притяжения для жителей и туристов. Чхонгечхон демонстрирует, как восстановление водотока может преобразить плотную мегаполисную ткань, вернуть экологические функции и придать городу новую пространственную идентичность.
Bishan-Ang Mo Kio Park, Сингапур
Bishan–Ang Mo Kio Park — один из ключевых примеров экологически ориентированного переосмысления городской территории. Вместо прямолинейного бетонного канала, существовавшего здесь десятилетиями, был создан живой меандрирующий водоток, вписанный в ландшафт обширного городского парка.
[138] Карта Bishan-Ang Mo Kio Park, Сингапур, 2020-е гг.
Проект объединил инженерные задачи водорегулирования с формированием доступной, природной среды: русло освободили от бетона, расширили, окружили террасами, адаптированными к сезонным изменениям уровня воды. В результате на месте утилитарной инфраструктуры появилось пространство, где вода, растительность и рельеф образуют естественный ландшафт в пределах плотной городской ткани.
[139] Bishan-Ang Mo Kio Park, Сингапур, 2020-е гг.
После реконструкции парк стал полноценным общественным пространством, где жители могут быть рядом с водой, не испытывая барьеров. Широкие пешеходные маршруты, низкие травяные склоны, зоны тихого отдыха и площадки для активности создают разнообразные сценарии использования. Благодаря возврату природной формы русла улучшилось качество воды, появилось биоразнообразие, а климатический эффект оказался ощутимым: территория стала прохладнее и комфортнее в жаркое время суток. Bishan–Ang Mo Kio Park сегодня воспринимается как эталон того, как инженерное решение может превратиться в гуманное пространство, укрепляющее связь между городом, водой и человеком.
Dubai Water Canal Promenade
Dubai Water Canal Promenade — пример того, как линейные пространства вдоль воды могут функционировать в условиях экстремально жаркого климата. Благоустройство строится на сочетании тени, воздушной циркуляции и плотного озеленения, которое помогает снижать перегрев и делает маршруты вдоль канала пригодными для повседневного использования.
[140] Dubai Water Canal Promenade, 2020-е гг.
Вдоль воды формируются чередующиеся участки открытых перспектив и затенённых зон, где навесы, деревья и архитектурные элементы работают как климатические фильтры. Интеграция воды усиливает охлаждающий эффект, а непрерывность пешеходных и велосипедных трасс создаёт ощущение связности в условиях большой протяжённости. Этот пример важен для анализа Бурджара, поскольку также демонстрирует, как линейная набережная в жарком регионе может стать комфортной городской средой, удерживая баланс между инженерными задачами и качеством пребывания человека у воды.
los angeles river revitalization
Ревитализация реки Лос-Анджелес стала одним из самых масштабных урбанистических проектов в США. Инициатива получила развитие благодаря мастер-плану, подготовленному архитектурным бюро Gehry Partners совместно с ландшафтными и экологическими экспертами. Цель заключалась в том, чтобы преобразовать канализированное русло реки, долгие десятилетия воспринимавшееся как инфраструктурный объект, в полноценную городскую экологическую ось и вернуть реке её социальное, природное и культурное значение.
[141][142] los angeles river revitalization, 2020-е гг.
Главной проблемой стал жёстко бетонированный канал, появившийся после катастрофических наводнений, который полностью лишил реку природных свойств и доступности для жителей. Проект предложил экологическое восстановление: частичную дебетонизацию, создание террас, расширение поймы, формирование зон задержки воды, внедрение очистных ландшафтных систем. Эти решения позволили улучшить водный баланс, снизить риск паводков и вернуть реке живой природный характер.
[143] los angeles river revitalization, 2020-е гг.
Вдоль реки создана сеть пешеходных и велосипедных маршрутов, которые проходят через участки восстановленных экосистем. Появились места естественного роста растений, участки с тенью, тихие площадки для отдыха и наблюдения за птицами. Ландшафтные решения ориентированы на местные экотипы, что позволило сформировать среду, больше напоминающую природный коридор, чем инженерный объект, и вернуть людям возможность повседневной жизни у воды.
[144] los angeles river revitalization, 2020-е гг.
Проект учитывает сложное соседство реки с железнодорожными путями, автомагистралями и промышленными территориями. Вместо попытки скрыть или устранить эти элементы была выбрана стратегия интеграции: маршруты, мосты, видовые точки и ландшафтные зоны выстроены так, чтобы инфраструктура не воспринималась как барьер. В результате река стала связующим звеном между разрозненными частями города, а не разделителем.
[145] los angeles river revitalization, 2020-е гг.
Приёмами проекта стали продуманная работа с тенью, доступом к воде, вариативностью маршрутов, тактильными покрытиями, постепенными спусками к пойме и качественными материалами. Упор сделан на безопасность, визуальную открытость, климатическое смягчение и возможность длительного пребывания на территории.
